Гений русского модерна – Федор Шехтель

14.09.2016

Творчество прославленного мастера Федора Шехтеля оказало значимое влияние на архитектурный облик Москвы.
Сфера его интересов многогранна.
Ему удалось реализовать самые разнообразные архитектурные проекты: особняки и театры, торговые дома, банки и типографии, вокзалы и стадионы, храмы и часовни.
Выдающаяся творческая активность сочеталась с чувством нового и способностью выражать запросы времени в формах и композициях, которые становились эталоном для подражания.

Будущий архитектор родился в Санкт-Петербурге в семье инженера-технолога Осипа Шехтеля. Его детство и юность прошли в Саратове. Вскоре Федор Шехтель переехал в Москву к матери, работавшей экономкой в семье знаменитого купца и владельца художественной галереи П. М. Третьякова. Здесь он познакомился с архитектором Александром Каминским, встреча с которым определила дальнейшую судьбу талантливого зодчего: он предложил работать юноше в своей мастерской. Через год Федор Шехтель поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но не закончил его. Таким образом, он не получил полного архитектурного образования, что не помешало ему стать одним из прославленных мастеров своего дела. Профессиональные навыки он приобрел, работая с архитектором Каминским и зодчим — Константином Терским.

Условно творчество Шехтеля можно разделить на несколько периодов.

Ранний период (1880-е — начало 1890-х годов) отличается многообразием направлений его деятельности. Шехтель не только уделял время архитектуре, но и создавал декорации и костюмы для театральных постановок, проектировал временные сооружения в городских парках.
Раннее архитектурное творчество сконцентрировалось на проектировании частных домов и загородных усадеб.

Дом А. А. Локалова в Ярославской области

Особняк З. Г. Морозовой на Спиридоновке, 1900-е

Следующий этап в творчестве архитектора, а именно 1890-е, характеризуется работой преимущественно в «русском стиле» и «стиле английской готики». «Готические» особняки, лучшим из которых является особняк Морозова на Спиридоновке, проектируются в расчете на обозрение со всех сторон, здание проектируется не «снаружи внутрь», а «изнутри наружу». Также Шехтель уделил большое внимание интерьеру. Готические башенки, стрельчатые окна, зубцы на стенах стали неотъемлемой частью этого дома.

Интерьеры парадного зала

Лестница на второй этаж в особняке Морозовой. Скульптурная композиция Врубеля.

С началом XX века в творчестве архитектора наступает новый этап, который развивается в двух направлениях, представляющих две ветви модерна: модерн, ориентированный на образ Древней Руси, и собственно «новый» модерн.

В первом случае Федор Шехтель видоизменяет формы древнерусской архитектуры, подчеркивая колорит национальной культуры. В этом направлении выполнены Ярославский вокзал и павильоны Международной выставки, проводившейся в Глазго.

Ярославский вокзал, 1902

Русский отдел на Международной выставке в Глазго, 1901

Павильон сельскохозяйственного отдела на Международной выставке в Глазго, 1901

Собственно модерн архитектор воплощает в особняках Рябушинского (1900), Дерожинской (1901), типографии Левенсона в Трехпрудном переулке (1900), Московском Художественном театре.

Особняк Рябушинского в Москве, 1900

Лестница в доме Рябушинского, 1900

Особняк Дерожинской в Кропоткинском переулке, 1901

Фасад особняка Дерожинской

Панно «Времена года» восстановлены благодаря реставрации в особняке Дерожинской

Интерьер особняка Дерожинской уникален, на 2/3 Шехтель использовал дерево в оформлении — мебель, лестницы, потолки. В большой гостиной установлен большой мраморный камин, который украшают барельефы мужчины и женщины в полный рост.

Лестница в особняке Дерожинской, цветочный орнамент. Центр каждого цветка инкрустирован темным деревом.

Типография Левенсона в Трехпрудном переулке

Интерьеры типографии Левенсона

С конца 1900-х годов архитектор проектирует в духе «рационального» модерна.
В этом направлении выполнен кинотеатр «Художественный», который характеризуется строгим, но выразительным декором.

Кинотеатр Художественный, 1909

Дореволюционные постройки Федора Шехтеля изменили архитектурный облик Москвы.

После революций 1917 года и установления нового государства начинается советский период творчества мастера.
Архитектор сконцентрировался на ведении платных лекций, продолжал преподавательскую деятельность во ВХУТЕМАСе, но на проектирование зданий и домов оставалось слишком мало времени.

Тем не менее, архитектурное наследие Шехтеля многогранно и разносторонне.
Многообразие творчества архитектора вызвано переломностью эпохи, в которую он жил и работал. Но за внешним многообразием форм и приемов скрывается единая творческая концепция, стремившаяся к поиску новой целостности, нового стилевого единства.
Творчество Шехтеля подчеркивает и воплощает национальное своеобразие модерна в России; его отличительные черты — одухотворенность и многообразие форм проявления.

Источники:

Wikipedia https://ru.wikipedia.org/wiki/Шехтель,_Фёдор_Осипович
http://famous.totalarch.com/shechtel
Материалы um.mos.ru, moscow.org

Шехтель Федор Осипович — биография архитектора, личная жизнь, фото, работы

Федор Шехтель — создатель русского модерна в архитектуре. По его проектам возводили типографии и особняки, доходные дома и магазины, гостиницы и дачи. Только в Москве было построено более 60 зданий — Ярославский вокзал и типография «Утро России», особняк Степана Рябушинского и здание МХТ. Многие из его построек вошли в золотой фонд отечественной архитектуры и находятся под охраной государства.

Федор Шехтель — архитектор без диплома

Федор Шехтель родился в Петербурге в семье обрусевших немцев. Когда ему было шесть лет, семья переехала в Саратов. Здесь отец вместе со своим старшим братом руководил крахмальным заводом, ткацкой фабрикой и театром. Однако вскоре умер отец, а чуть позже — и его брат. Семья осталась без средств к существованию. Мать отдала на усыновление двух младших детей, а сама переехала в Москву, где по протекции своего родственника Тимофея Жегина устроилась экономкой в дом Павла Третьякова.

Федор Шехтель остался в Саратове и получил начальное образование на дому. В 1871 году он сдал вступительные экзамены в первую мужскую гимназию и был зачислен во второй класс. Через два года его определили в четырехклассное училище при Тираспольской римско-католической гимназии. Уже тогда мальчик проявил способности к рисованию и черчению.

В 1875 году Шехтель окончил училище и переехал к матери в Москву. В доме Третьякова, где работала мать, он познакомился со многими культурными деятелями, среди которых был и известный архитектор Александр Каминский. Сначала он пригласил Федора работать в своей мастерской, а чуть позже юноша поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества на архитектурное отделение.

Фёдор Шехтель. Иллюстрации к альбому «Весна красна». Издан Михаилом Лентовским. 1883

Фёдор Шехтель. Иллюстрации к альбому «Весна красна». Издан Михаилом Лентовским. 1883

Фёдор Шехтель. Иллюстрации к альбому «Весна красна». Издан Михаилом Лентовским. 1883

Федору Шехтелю приходилось заботиться о больной матери и много работать, чтобы содержать семью. Времени на учебу почти не оставалось — и в 1878 году студента отчислили за «плохую посещаемость». В результате он не получил диплом архитектора, но работал в архитектурных мастерских Александра Каминского, Дмитрия Чичагова, Константина Терского.

Почти десять лет Федор Шехтель работал и как архитектор, и как иллюстратор. Он оформлял журналы, иллюстрировал книги, рисовал театральные афиши и даже ресторанное меню. Для Антона Чехова он оформил обложку первого сборника «Пестрые рассказы», а вместе с Николаем Чеховым иллюстрировал московские газеты и юмористические журналы «Будильник» и «Сверчок». В начале 1880-х годов Федор Шехтель начал работать еще и как театральный художник. Он оформлял киоски и отдельные выставочные павильоны, создавал декорации и костюмы для спектаклей в театре «Скоморох» и Большом театре.

Русский модерн Шехтеля

Параллельно Шехтель создавал и архитектурные проекты. По ним в парках Москвы сооружали театры, галереи, открытые эстрады, павильоны, а в Петербурге построили театр «Ливадия» и ресторан в китайском стиле «Кинь-Грусть». Самой крупной работой архитектора стал московский открытый театр «Антей» в помпейском стиле.

В это время Шехтель спроектировал первые частные дома. Большинство из них он построил за пределами Москвы, потому что не имел диплома архитектора. Одной из первых работ стал ансамбль загородных усадеб для железнодорожных магнатов фон Дервизов в Рязанской губернии. В фасаде зданий архитектор совмещал черты всех известных ему стилей: монастырские башни соседствовали со средневековыми, а византийские элементы переплетались с готическими.

«Работаю я очень много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен — как часы, не заводимые аккуратно и постоянно».

Следующие крупные заказы архитектор получил от представителей династии Морозовых. Федор Шехтель построил деревянную дачу в русском стиле на реке Киржач для Саввы Морозова, усадьбу в подмосковном Одинцове-Архангельском для Викулы Морозова, особняк в стиле «английской готики» для Зинаиды Морозовой. В 1894 году, во время строительства особняка Морозовой, 35-летний Шехтель получил диплом техника-строителя и мог работать самостоятельно.

Дача Саввы Морозова на реке Киржач. Архитектор Фёдор Шехтель. 1892. Фотография: правдинформ.рф

Усадьба в подмосковном Одинцове-Архангельском для Викулы Морозова. Архитектор Фёдор Шехтель. 1892-1894. Фотография: is-tok.ru

Особняк Зинаиды Морозовой. Архитектор Фёдор Шехтель. 1894-1898. Фотография: starkult.ru

Эти здания стали предтечей московского модерна. В них проявлялись черты нового стиля: огромные окна разной формы, обилие декора и разноуровневые площадки. После строительства первых особняков Шехтель стал получать множество заказов. Одно из первых — типография для «Товарищества скоропечатни Александра Левенсона» — было выдержано в готическом стиле, а его интерьер и декор фасада архитектор выполнил в стиле модерн. Новаторский облик получили и последующие постройки — торговые дома Матвея Кузнецова и Василия Аршинова.

Федор Шехтель строил банки и вокзалы, особняки и гостиницы, часовни и церкви, театры и типографии, памятники и даже бани. Один из известных проектов — особняк московского миллионера Степана Рябушинского. Светлый особняк украшали спиралевидные и криволинейные линии, а кубовидный объем здания подчеркивали большие окна. Внутри Шехтель продумал особый интерьер, где каждая деталь была произведением искусства.

Шехтель реконструировал здание Художественного театра (сегодня — МХТ имени Чехова). Архитектор полностью перепланировал художественную отделку помещений: зрительный зал оформил на контрасте темного низа и светлого верха, орнамент потолка расписал в серебристо-сиреневых тонах, стены украсил бледно-розовыми фонариками. В театре Шехтель продумал все — от мельчайших деталей отделки до знаменитого символа МХТ, занавеса с белой чайкой.

Особняк Степана Рябушинского. Архитектор Фёдор Шехтель. Москва. 1900

Особняк «Дом Шаронова». Архитектор Фёдор Шехтель. Таганрог. 1912

Ярославский вокзал. Архитектор Фёдор Шехтель. Москва. 1902-1907

Московские особняки, здание МХТ и Ярославский вокзал Федора Шехтеля стали яркими образцами русского модерна. При строительстве он использовал современные дешевые и надежные материалы: каркасные конструкции и металл, железобетон и стекло, глазурованный и облицовочный кирпич. Основным принципом архитектора было проектирование не «снаружи внутрь», а «изнутри наружу». Шехтель считал, что не владелец должен приспосабливать постройку под себя, а она сама должна быть построена с учетом потребностей хозяина. Поэтому архитектор уделял большое внимание внутренней планировке зданий и интерьерам.

«Можно без преувеличения сказать, что в лице Шехтеля русский модернизм нашел едва ли не единственного яркого и действительно одаренного зодчего. Влияние Шехтеля на русскую архитектуру было бесспорно значительным и отход современного строительства от идей и форм «модерна» не обесценил того большого вклада, который внес в нашу строительную культуру этот крупный зодчий, отличавшийся неизменно смелой самостоятельностью своих исканий и замыслов».

Архитектор молодой страны советов

В 1901 году Федор Шехтель стал академиком Академии художеств. В этот период среди работ архитектора появились дома в новых стилях — неоклассическом и неорусском. Шехтель обращался к культурному наследию и искал вдохновение в постройках прошлых лет, а после переосмысливал их и строил современные здания. Одной из таких работ стал Ярославский вокзал. Его центральная часть была построена в неорусском стиле и напоминала русский терем, а дополняли постройку декоративные элементы в стиле модерн — кованые детали, мозаика и растительные орнаменты. Вход в вестибюль украшали рельефные изображения гербов городов, которые связала железная дорога — Москвы, Архангельска и Ярославля.

После революции 1917 года Федор Шехтель пытался адаптироваться к новой жизни в молодом Советском государстве. Однако началась Гражданская война и заказы на строительство практически перестали поступать. В 1918 году особняк Шехтеля национализировали, вместе с семьей ему пришлось скитаться по разным квартирам. При этом архитектор занимал высокие посты: был председателем Архитектурно-технического совета Главного комитета государственных сооружений, председателем художественно-технической комиссии при НТО ВСНХ — центральном органе, который управлял наукой, — преподавал во ВХУТЕМАСе, был членом и председателем жюри на архитектурных конкурсах.

В 1920-х годах строительство в стране стало возобновляться. Федор Шехтель создавал новые проекты — Мавзолея Ленина, Болшевского оптического завода, однако почти все его работы были отклонены. Из всех проектов построили только павильон Туркестана на Всероссийской сельскохозяйственной выставке 1923 года. С 1924 года Шехтель руководил архитекторами при ДнепроГЭСе.

Последние годы Федор Шехтель жил в тяжелых условиях: заказов он почти не получал, а назначенной пенсии не хватало даже на лекарства. Умер архитектор в 1926 году в Москве, Шехтеля похоронили на Ваганьковском кладбище.

Курс лекций «Русский модерн» — ПУНКТУМ

---

Это прошедшее мероприятие

Вы не можете на него записаться

Возникнув в сложной исторической и культурной ситуации, русский модерн был призван решать проблемы и противоречия, пришедшего с началом XX века. Александр Бенуа писал: «Целому ряду молодых художников некуда было деваться. Их или вовсе не принимали на большие выставки — академическую, передвижную и акварельную, или принимали только с браковкой всего того, в чем сами художники видели наиболее явственное выражение своих исканий… К “непризнанным” присоединились те из “признанных”, которым было не по себе в утвержденных группах. С нами их связала ненависть ко всему затхлому, установившемуся, омертвевшему». Стремление к переосмыслению старых и открытию новых художественных форм и приемов, привело к созданию целостного мироощущения, в основе которого синтез различных видов искусства – от архитектуры до орнаментики. Более того, многие художники воспитывали в себе артистический универсализм.

Перечислить всех художников и графиков, архитекторов и скульпторов так или иначе связанных с этим стилем, сложно. Среди них не только признанные мастера В. Васнецов и М. Врубеля, М. Нестеров и А. Головин, В. Борисов-Мусатов и Е.Поленова, С. Малютин, и И. Билибин, К. Сомов и Л. Бакст, М. Добужинский и А. Бенуа, Ф. Шехтель и Л. Кекушев, Ф. Лидваль и Н. В. Васильев, Н. Ламанова и В. Серов, но и К.Коровин, В. Кандинский, Н.Рерих, М. Волошин, И. Левитан и К. Петров-Водкин etc. За недолгий срок существования — с 1890-х по 1910-е. — этот стиль навсегда или на время увлек многих. Об особенностях русского модерна, путях его развития, основных памятниках и произведениях, вошедших в сокровищницу русского искусства, — созданных не только столичными, но региональными художниками, – об этом и многом другом мы поговорим на лекциях.

Цикл состоит из 7 лекций, каждая из которых сопровождается мультимедийной презентацией:

1. Архитектура московского модерна.
2. Архитектура северного модерна.
3. Архитектура русского модерна: от Пскова и Новгорода до Самары и Екатеринбурга.
4. Абрамцево и Талашкино: возрождение традиций.
5. «Мир Искусства»: мечты и живописные эксперименты.
6. «Русские сезоны»: танец жизни.
7. Мода и ювелирное искусство русского модерна.

Лекция 1. Архитектура московского модерна — 2 сентября в 19-30

Дом Перцовых, 1905-1907, архитектор – Сергей Малютин

Когда Луи Арагорн в 1930 году гулял по улицам Москвы, он заметил, что в столице гораздо больше зданий, построенных в стиле модерн, чем в Париже, «Путь мой, который я, всегда пешком, проделывал по Арбату, проходил мимо множества зданий, которые могли соперничать с постройками Парижа, Барселоны или Брюсселя. Их прихотливый декор принадлежал исканиям тридцатилетней давности…На старой Никитской, которая тогда уже называлась улицей Герцена, по-прежнему можно видеть особняк Рябушинского, построенный Шехтелем в 1900 году, с его решетками, балконами, с его идущим поверху мозаичным цветочным фризом, принадлежащим Врубелю. Тому же зодчему принадлежит монументальное здание Ярославского вокзала, в котором, как и в особняке Миндовских на углу Поварской улицы, построенным архитектором Л. Кекушевым, очень ясно обнаруживаются русские национальные истоки этого искусства. Чертами модерна отмечены и многие другие, более скромные здания в районе Арбата, прежде всего доходные дома, хотя это относится больше к их декору, чем собственно к архитектурным решениям. Значительно позже мне удалось увидеть интерьеры зданий модерна, и я нашел там удивительные камины, металлическое литье, лестничные перила, люстры, перед которыми бледнели изделия западных мастеров».

На лекции мы поговорим о легендарных московский проектах — гостинице «Метрополь и «Националь»,», здании МХАТа в Камергерском переулке, собственном доме Ф. Шехтеля в Ермолаевском переулке, о доме Сытина и Рябушинского, об особняках Дерожинской и Морозовой, Перцова и Беляева, Якунчиковой, Исакова, Гутхейля, Миндовского, Понизовского и Листа, а также об особенностях творчества мэтров русской архитектуры этого периода — Ф. Шехтеля, Л. Кекушева, У. Валькотта, Ф. Воскресенского, А. Эрихсона etc.

Лекция 2. Архитектура северного модерна — 9 сентября в 19-30

Особняк М. Кшесинской в Санкт-Петербурге, 1904-1906, архитектор — А.И. фон Гоген

Архитектура Петербурга, формировавшаяся под влиянием европейского «национального романтизма», финской и шведской традиций, имела своих лидеров — Ф. Лидваля, Р. Мельцера и А. Шульмана, Н. Васильева и А. Бубыря, А. Зеленко и И. Претро, Г. Макаева и В. Апышкова.

Какое воздействие оказала выставка скандинавских художников. организованная Сергеем Дягилевым в 1897, какой вклад внес Элиэль Сааринен в деятельность Петербургской академии художеств, чем отличалась петербургская и московская выставки «Современное искусство» и какие заказы получили архитекторы после нее, как оценили работы русских мастеров Рене Макинтош и Йозеф Мария Ольбрих, в чем особенности «стиля Лидваля» и о выразительном характере построек петербургских архитекторов, — об этом и многом другом мы поговорим на лекции.

Лекция 3. Архитектура русского модерна: от Пскова и Новгорода до Самары и Екатеринбурга — 16 сентября в 19-30

Здание Крестьянского поземельного банка в Симбирске, 1916, архитектор — Фёдор Ливчак

Русский модерн ярко проявился не только в архитектурном облике Москвы и Петербурга, но и оказал влияние на региональную архитектуру, сумел внедриться и в столичный и провинциальный быт, придав им особую окраску. Несмотря на общность черт провинциальный модерн оригинален, в разных городах имел своё лицо. Особенный интерес представляют постройки «деревянного модерна».

Что такое «деревянный модерн» и в чем его особенности, какие постройки частного (жилые дома и дачи) и общественного назначения (аптеки, вокзалы, школы и кинотеатры) А. Зеленко, М. Квятковского, К. Бабыкина, Г. Валеннова, Е. Кроткова, А. Семенова, В. Дубровина, Н. Вешнякова, Е. Татаринцева, П. Малиновского, П. Домбровского, Ф. Ливчака, С. Левкова; А Щербачева. П, Головкина — до сих пор радуют глаз горожан; в каком городе образован музей модерна; где находится дом со слонами, — об этом и многом другом мы поговорим на лекции.

Лекция 4. Абрамцево и Талашкино: возрождение традиций — 23 сентября в 19-30

«Теремок» во Флёново, 1901, архитектор – Сергей Малютин

Абрамцевский художественный кружок объединился вокруг известного предпринимателя и мецената Сергея Мамонтова, Талашкино – вокруг четы Тенишевых, которые не только помогали русским художникам, но и поддерживали многие творческие начинания, стремясь к возрождению русских традиций.

Какие мастерские по возрождению старинных художественных ремесел были организованы в Абрамцево и Талашкино; как любительские постановки способствовали организации Московской частной русской оперы; какие художественные прорывы сделали М. Антокольский, братья Васнецовы, М. Врубель, К. А и С. Корокин, И.. Левитан, М. Нестеров, И. С. Остроухов, В.. и Е. Поленовы, Н. Римский-Корсаков, В. Серов, К. Станиславский, Н. Рерих и С.Малютин, как формировался «неорусский стиль»; кто автор русской матрешки-Матрёны; какой фурор произвела выставка русского искусства на Всемирной выставке в Париже; — об этом и многом другом мы поговорим на лекции.

Лекция 5. «Мир Искусства»: мечты и живописные эксперименты — 30 сентября в 19-30

Иван Билибин «Рассвет на берегу Днепра», 1902

Возникновению объединения «Мир искусства» предшествовал домашний «кружок самообразования», образованный А. Бенуа и его друзьями Д. Философовым, В. Нувелем, Л. Бакстом, С. Дягилевым, Е. Лансере, К. Сомовым, которые считали, что художественное творчество самоценно и не нуждается в идейных предписаниях. Лозунгом кружка было «искусство для искусства». К.С. Петров-Водкин в воспоминаниях о «Мире искусства» писал: «В чем обаяние Дягилева, Бенуа, Сомова, Бакста, Добужинского? На рубежах исторических переломов возникают такие созвездия человеческих групп. Они знают многое и несут с собой эти ценности прошлого, умеют извлекать из пыли истории вещи и, оживляя их, придают им современное звучание».

С какой группой объединился «мир искусства» и создало в 1903 г. «Союз русских художников»; какие выставки мирискуссников были самыми грандиозными; почему А.П.Чехов считал, что Дягилев – единственный, кто должен редактировать журнал «Мир искусства»; какие статьи и чьи работы вызвали негодование общественности; в чем особенности художественного метода «типичных» мирискусников; что показала устроенная в Петербурге «Международная выставка афиш»; какие работы старших и младших мирискусников вошли в обиход массового искусства; в чем особенности последней выставки «Мира искусства», состоявшейся в 1927 г. в Париже, — об этом и многом другом мы поговорим на лекции.

Лекция 6. «Русские сезоны»: танец жизни — 7 октября в 19-30

Балет «Шехеразада», 1914, художник – Лев Бакст

Дягилев открыл Европе русский балет, продемонстрировав, что пока в европейских столицах балет приходит в упадок, в Петербурге он укрепился и взял реванш. В 1909 г. А. Бенуа писал, что триумфатором в Париже явилась «вся русская культура, ее убежденность, свежесть и непосредственность». C 1907 по 1922 гг. Дягилев организовал 70 спектаклей, при этом 50 из них были абсолютными бенефисами.

Почему за труппой «Русских сезонов» следовали восемь вагонов декораций и три тысячи костюмов; какие постановки были встречены овациями, а какие стали провалом; кто из русских и европейских композиторов и художников сотрудничали с «Русскими сезонами»; какие балеты и почему Дж. Баланчин стал классиком американского балета, а Серж Лифарь возглавил балетную труппу парижской оперы; почему в Сен-Дени почитатели Дягилева оставляют красные розы и изношенные балетные туфли; — об этом и многом другом мы поговорим на лекции.

Лекция 7. Мода и ювелирное искусство русского модерна — 14 октября в 19-30

Яйцо «Курочка», Карл Фаберже, 1885

Русские ювелиры успешно воплощали новые идеи и организовывали достаточно крупные мастерские. В 1882 году у Ивана Хлебникова было занято до тысячи мастеров ювелирного дела, и чуть больше у Карла Фаберже.

На лекции мы поговорим о ювелире Его Императорского Величества Карле Фаберже и плеяде мастеров, работающих в его компании — Михаиле Перхине, Эрике Колине, Генрихе Вигстреме, Викторе Аарне, Василии Зуеве, Августе Холмстреме; о традиционных и уникальных техниках, а также оригинальных разработках, используемых в русских мастерских И. Хлебникова, Ф. Лорие, О. Курлюкова, Н. Немирова-Колодкина, И. Чичелева, П. Сазикова.

Лектор – Елена Рубан – культуролог, преподаватель МАрхИ и ВШС.

Стоимость лекции  — 500р.

Можно оплатить заранее — [rk_button sku=»1508161636″ description=»Русский модерн Елена Рубан» price=»500″]

или записаться и оплатить на месте

Чудо русского модерна

Не больше десятилетия хватило модерну, чтобы завоевать Русь. Все вцепились в него: и Государь, и последний мастеровой. Классицизм при помощи правительства стал общенациональным за полвека, модерн, при подозрительном отношении властей, за 10-15 лет. Почему?.

Историзм высоко вздернул и художественное, и профессиональное качество работы: изволь-ка побыть строго византийским мастером! Модерн “забрал” планку еще выше: изволь-ка, мастеровой, быть и византийцем, и тюрком, и шведом, оставаясь русским!

И все разрешил. Модерн впервые после Средних веков обрел на русской земле качество, о котором мечтал У.Моррис: стал и аристократичным, и демократичным. Аристократичным, ибо была высоко вздернута планка: если у Вас будет возможность полистать в хорошей библиотеке “Ежегодник Общества архитекторов-художников”, Вы поймете навсегда. Более антисоветского издания Вы не увидите: там почти нет текста: проектные чертежи, фотографии, осуществленных проектов. Это — парад культуры! Они не умели строить посредственно! Там архитектура — это и сарай при даче, и подпорная стенка, отделяющая одну террасу на склоне естественного холма от другой. А какие дачи! Врачей, инженеров и десятников! То есть усердных рабочих!

Заметьте, он же демократичен. Но, демократичен еще и потому, что позволял относительно “красивую жизнь” создать достаточно дешево, технологично. Известный краевед Р.Б.Котельников, металлург по профессии, отмечал, что потрясающей красоты художественный металл малых форм модерна: лестницы, зонты при подъезде, дымники, водостоки, — был дешев (!) и предельно технологичен. Так же и в самом каменном строительстве он был технологичен: посмотрите и увидите, какую бы Вы квартирку “отгрохали” лет этак шестьдесят тому назад. В Москве, за двадцать лет (!), увеличившей население с 1 до 2 (1916 год) миллионов населения, не было проблемы жилья!

Но, модерн был поистине демократичен, ибо завоевал всю Русь. В деревянном модерне застраивались Кимры — обувная наша столица. Даже самые бедные дома в Ростове Ярославском получали наличники в стиле “модерн”. Русский модерн решил проблему У.Морриса: художники работали вместе с кустарями абрамцевских майоликовых, столярных, талашкинских столярных мастерских и получали золотые медали в Париже и в Глазго, а, следовательно, и прибыльный экспорт.

Модерн был на редкость разнолик. Мы не в состоянии постичь разнообразности даже живописного модерна: и весьма непохожих художников “Мира искусства”, и В.Билибина, и Н.Кустодиева, и В.Борисова-Мусатова. Мы до сих пор не договорились о модерне в литературе, а , между тем, акмеисты — безупречный и безвопроссный модерн. Д.Сарабьянов, автор единственной в России прекрасной книги о модерне, когда-то убедительно доказывал нам, студентам, в спецсеминаре, что модерн не похож на другие стили: не по множеству совпадений черт определяется, а по совпадению одной или немногих черт. Объездивший всю страну (не вашу РФ, а историческую Россию), автор этих строк заверяет, что модерн — везде.

И это — прекрасно! В России был рижский модерн, мрачный петербургский модерн, любящий других московский модерн, сытый самарский модерн, неожиданно ждущий приключений нижегородский модерн, “щирый” полтавский модерн и настороженно-боевой пограничный Чернигово-сумской. Сказочно, запредельно свободный томский модерн. И Тюмень, вообще не пожелавшая иметь какой-либо модерн. Все сие означало, что модерн стал не только национальным стилем но и стилем Империи, ибо Империя — многообразна! И если бы не вонючие революционеры, мог бы быть и модерн нивхов, и нганасан, беспредельно усложняя и обогащая русский модерн. Англия была первой страной модерна, Россия стала величайшей страной модерна. А.Бенуа понял это, когда всерьез предложил упразднить Министерство императорского двора, взамен которого создать Министерство культуры, которое решило бы вопросы создания имперской культуры. Уходила петербургская бюрократическая унификация, уходило деление страны на столицу и провинцию, чему двести лет мешала Москва (поклонитесь ей!), восстанавливалась в модерне имперская Русь во всем блеске ее.

Модерн “чистый” закончил свое победное шествие примерно к 1909 году. Дальше — неоклассицизм, необарокко, “неорусский стиль”. А разве не с последнего все началось? Ведь началось с Абрамцева. В 1902 году Ф.Шехтель строит выставку в Глазго, а в 1904 возводит Северный (Ярославский) вокзал. Вырисовываются те черты, о которых заботился А.Бенуа.

Мы готовы были обратиться к добротной, не поврежденной крепостничеством, мерзостной бюрократией, элегантным, но чужим классицизмом, русской традиции?

?

Тогда мы наблюдали черты Возрождения. Возрождение — возврат к утраченному старому, подъем после провала. Возрождение всегда отрицает предшествующую эпоху (то есть, как бы ни хулил русских А.Зиновьев, о нем вспомнят во второй половине ХХ1 века: сегодня он принадлежит к предшествующей эпохе). Возрождение обращается к той “Классической Древности”, которую само избирает. Наше несостоявшееся Возрождение было православным (и не могло быть иным!), но обращалось, прежде всего, к Русскому Северу, где оцерковленным вставало и русо-славянское язычество (дом Перцовых художника С.Малютина, символически стоящий у Храма Христа Спасителя). Где оживала сказка.

Наше Возрождение не исчерпало свой потенциал. Взгляните на сегодняшнюю архитектуру: как только перед нами особняк, дача, небольшое деловое здание — так заказчик и зодчий пристраиваются к модерну. Ежели видим перед собой грандиозный офис частного банка или, впрочем, отделения Сбербанка, чувствуется наследие лишенного национальных признаков людоедского конструктивизма, в Москве, непременно, с масонской пирамидкой сверху (жива антисистема!). Все сколько-нибудь приличные церковные проекты наших дней — продолжение модерна. Русский модерн жил десятилетиями там, где его не прервали: на Псковщине, в Белоруссии, во Франции… Если мы все захотим, чтобы Возрождение настало, оно настанет.

Махнач Владимир Леонидович.

Историк и православный публицист, доцент Московского Архитектурного института, кафедры истории Православного университета и кафедры общей социологии Высшей школы экономики, автор многочисленных статей и курсов «История отечественной культуры» (1995), «История русской архитектуры» и «История мировой культуры» (1990).